Гений - Страница 101

101

Тони показывает Виктору табличку с надписью: «Сердолик».

— Вот тут ты будешь жить.

Виктор знает, что такое сердолик, он читал про него в журнале. Тони открывает перед Виктором дверь. Зайдя внутрь, Тони нажимает кнопку на стене, и открываются двери, словно вход в волшебную пещеру. Виктор никогда таких дверей не видел. Ему и страшно, и интересно.

— Заходи, — говорит Тони. — Если, конечно, ты не хочешь пешком подняться на одиннадцатый этаж.

Двери с лязгом захлопываются. Пол давит на ноги, ступни сразу тяжелеют. Потом звякает звоночек, двери открываются, и Тони говорит: «Ну вот».

В коридоре тихо. Под ногами ковер, стены крашены белой краской.

— Пошли.

Тони открывает перед Виктором дверь. Внутри комната, такая же большая, как его спальня, только здесь всего одна кровать. На подоконнике цветок в горшке, из стены торчит какая-то железяка. Раковина, унитаз. Чисто, спокойно.

— Отсюда мост видно. — Тони показывает на окно. — Ну что? По-моему, тут тебе будет лучше.

Лучше, чем где? Виктор смотрит на землю далеко внизу. Сверху люди кажутся зернышками.

— Тебе тут будет хорошо. Вот телефон. Если что-нибудь будет нужно, тут же мне звони. Вот мой номер. Я еще зайду. Вот деньги. Каждый месяц буду присылать. Тебе тут понравится, честное слово. Может, сразу хочешь о чем-то попросить? Ты голодный?

Они возвращаются в пещеру, и Виктор запоминает, как ею пользоваться. Он все время узнает что-то новое.

В магазине, который называется «ресторан», Виктор просит яичницу. Тони пьет кофе. Женщина приносит заказ, и Виктор начинает есть. Яйца ужасно вкусные.

— Тебе придется привыкать ко всему новому.

Тони ждет ответа, потом продолжает:

— Ничего, ты еще свое наверстаешь. Ты свободен, можешь делать все, что вздумается. Можешь пойти на улицу, в парк или в музей. Или на бейсбольный матч. Можешь купить все, что захочешь.

Виктор просит еще тарелку яичницы.

— Ради бога.

Тони пьет кофе мелкими глотками.

— Тут рядом много магазинов. Что тебе нужно?

Виктор думает, потом отвечает:

— Бумага.

— Это недалеко. Они, наверное, уже закрыты, но я покажу, как туда идти. Сходишь сам потом и купишь все, что захочешь. Если что, я еще денег дам. Десерт будешь?

Они доходят до магазина. Неподалеку в киоске торгуют жареным арахисом. Пахнет вкусно, аж слюнки текут. Арахиса хочется ужасно, но прерывать Тони неудобно. А Тони рассказывает, какие теперь перед Виктором открываются возможности. Виктор запоминает, где стоит киоск. И вообще запоминает все интересное, чтобы потом вернуться и рассмотреть. Рисует в голове карту. Ничего, потом запишет.

Канцелярский магазин закрыт, но в витрине соблазнительно разложены груды бумаги и расставлены стаканчики с карандашами. Виктор не знает, сколько денег дал ему Тони, но надеется, что их хватит.

Они гуляют по району. Тони показывает, где купить еду. Темнеет. Виктора от холода уже бьет дрожь. Тони говорит:

— Надо тебе куртку новую купить.

Они идут домой. Виктор направляется к подъезду, но Тони говорит:

— Нет, это не наша дверь.

И Виктор понимает, что все-таки этот дом похож на спальный корпус. А жалко, ему так хотелось посмотреть, что в других комнатах.

Тони приводит Виктора в правильную спальню. Виктор изо всех сил старается запомнить, как идти. Завтра надо будет купить ручки, карандаши, бумагу и конверты, чтобы написать Фредди письмо.

— Ну как, ты сам сегодня сможешь переночевать?

Виктор кивает.

— Я завтра снова приду. А ты звони, если что-нибудь понадобится.

Виктор остается один. Он смотрит в окно и думает о Фредди. Достает одежду из чемодана и аккуратно раскладывает по ящикам письменного стола. Наливает в чашку воды и пьет. Пить все равно хочется, и Виктор наливает еще. Потом раздевается и ложится на кровать. Думает о Фредди, гладит свою штучку и засыпает.

Обычно глаза сами открываются с рассветом. Но на следующий день он просыпается только от ударов в дверь. Виктор встает, надевает брюки и рубашку, и тут в двери поворачивается ключ. На пороге тяжело дышит испуганный Тони.

— Ты чего дверь не открываешь?

Виктор молчит.

— Ты как? Нормально?

Виктор кивает.

— Не пугай меня так больше, ладно, Виктор?

Виктор не знает, что же он такого сделал. Чего Тони испугался?

У Тони под мышкой свернутая в рулон куртка. Рукава длиннее кончиков пальцев.

— Ничего, подошьем. Ты ел?

Они идут в ресторан. Виктор ест яичницу. Тони пьет кофе.

— Я смотрю, ты очень яичницу любишь?

Виктор молчит, потому что разговаривать с набитым ртом нельзя. Его так миссис Грин учила. Поэтому он кивает.

— Хочешь, научу ее дома готовить? Тогда сможешь есть когда угодно, в любое время.

Тони учит Виктора пользоваться плиткой. Яичница получается не такая вкусная, как в ресторане, но так говорить невежливо, и Виктор произносит:

— Спасибо!

Ему не терпится скорее добежать до магазина и купить бумагу. А то вдруг магазин закроется? Тогда придется ждать еще целый день.

— Когда закончишь, надо вымыть сковородку. Тебя учили, как это делается?

— Да.

Но Тони все равно требует, чтобы Виктор ему показал, как он моет сковородку.

— Молодец!

Тони говорит с ним, как с ребенком. Виктор решает, что Тони все-таки доверять нельзя. Тони уходит, и Виктор стремглав бежит в магазин.

Поначалу Тони часто его навещает. Приносит подарки или деньги, а то и просто так приходит. Ведет Виктора к врачу, и врач говорит: «Сильный кашель».

Они ходят по магазинам, покупают одежду и обувь, которые Виктору совсем не нравятся. Тони рассказывает, что можно посмотреть в Нью-Йорке. Отвозит Виктора посмотреть на статую Свободы. И в музей естествознания. И в парк во Флашинге. Виктор благодарит, но про себя думает, что лучше бы он сидел дома и рисовал. Там тихо, и можно глядеть из окна на мост. На улицах все гудят как очумелые, и стучат, и вообще ужасно шумно. У Виктора от этого голова болит и очень хочется закрыть глаза. Он терпит эти поездки только потому, что заключил с Богом новую сделку. Чем больше Виктор страдает, тем быстрее приедет Фредди. Поэтому Виктор молча принимает все происходящее и только рад нахлынувшему на него одиночеству.

101