Гений - Страница 36

— Ну а чем еще заниматься? Сериалы смотреть?

Нэт привык стоять у руля, пока я готовился к выставке, поэтому он с радостью согласился снова взять бразды правления в свои руки. Несколько недель я провел в поездках к Макгрету. Часа в три за мной приходила машина, я садился в нее и мужественно пережидал, пока водитель сражался за право въехать в бруклинский тоннель. Я смотрел, как небоскребы Манхэттена сливаются, исчезают, появляются окраинные дома, потом мы выбирались на серое шоссе, слушали крики чаек, кружащих над парком Рииса. Останавливались у въезда в квартал Бризи-Пойнт. В баре к этому времени уже выставляли доску с написанными мелом коктейлями. В четыре тридцать я сидел за столом Макгрета и обсуждал с ним убийства мальчиков. Большую часть времени, правда, приходилось ждать, пока он сходит в туалет.

Почти каждый вечер я видел Саманту. Слышал ее шаги на крыльце и понимал, что пора уходить. Она ставила перед дверью пакеты с едой и рылась в сумке, искала ключи. Ключи никогда не обнаруживались там, куда она их клала. В конце концов я сам открывал дверь, ждал, пока Саманта соберет и отнесет на кухню сумки, и болтал. Болтали мы всегда ни о чем. Саманта удивлялась тому, что я так часто приезжаю, и была благодарна мне за это. Она рассеянно спрашивала, как продвигаются дела с расследованием. Никак, отвечал я. Она пожимала плечами и говорила, чтобы я не сдавался. Не оставляй его одного — вот что она имела в виду. Я пытался помочь ей донести сумки, но она только руками на меня махала. Саманта скрывалась в глубине дома, а Макгрет кричал мне вслед: «В среду, в это же время!»

Я уговаривал себя, что это тоже работа, что я защищаю интересы своего художника. И старался не выпускать Макгрета из поля зрения. Если он что-то выяснит, я должен знать об этом первым. Чтобы правильно подать информацию. Макгрет, по-моему, держался за меня по тем же причинам. Он хотел, чтобы я помогал ему или хотя бы не мешал. Кроме того, старая развалина нуждалась в паре дополнительных ног. Дополнительными считались именно мои ноги.

И все же была еще одна причина, по которой я ездил в Бризи-Пойнт. Там я встречался с его дочерью.

Вот вам нормальный литературный прием из детектива. Быстро наклевывается роман. Придется, правда, кое-что объяснить. Я вообще-то редко поддаюсь порывам. И у меня была Мэрилин. Наше общение требовало много «дополнительных» усилий. Дополнительных для меня, поскольку аппетиты Мэрилин могли посрамить любого кавалера. А между тем в последнее время мы столько ночей проводили порознь, что Мэрилин, конечно, уже не раз цепляла кого-нибудь на светском рауте. По крайней мере, я так думал. Сам я не очень-то резвился. Между пятнадцатью и двадцатью четырьмя годами я отрывался по полной, счастье еще, что не подхватил ничего заразного, разве только умение непарламентски выражаться и пить дешевое шампанское. К тридцати я это осознал вполне, и в последние пять лет встречался всего с двумя-тремя женщинами. Вы скажете, дело в возрасте, однако же волос у меня на голове сколько было, столько и есть, и в штаны я влезаю того же размера, и бегаю четыре раза в неделю. Нет, я не утратил пыла, просто понял, что старая истина про количество и качество относится и к сексу. Секс без напряжения сил — это скучно. Поэтому я столько лет встречался с Мэрилин. Ей как-то удавалось всегда держать меня в тонусе и быть одновременно сразу десятью женщинами.

Разумеется, с Самантой у нас было мало общего. Я привык к другим женщинам, тем, с которыми сталкивался по работе. Большинство из них старались быть похожими на Мэрилин. Мы с Самантой болтали на ступеньках крыльца, словно просто знакомые или пассажиры в самолете. Никаких двойных смыслов, многозначительных взглядов. Ничего такого я не помню. Мог бы быть и повнимательнее.

Начали мы с Макгретом с того, что обзвонили свидетелей. Большинство из них выехали по неустановленным адресам или скончались. Родители жертв, продавец из магазина, у которого Алекс покупал овсяные хлопья, женщина, что сидела на крыльце в Форест-Хилле, та, что видела незнакомую машину. Все это наводило на мысль, что и сам преступник уже мертв.

Таким образом, нам оставалось рыться в бумагах и перебирать улики. Чтобы получить доступ в хранилище, Макгрет позвонил приятелю, сержанту Ричарду Сото. Тот ответил: если Макгрету приспичило порыбачить в этих водах, то в добрый путь.

Все тела нашли под открытым небом, а потому экспертизу проводить было очень трудно. Мальчиков где-то убивали, а потом перевозили и выбрасывали на помойку или просто бросали на улице. Так что улик, как таковых, было немного, и уж тем более таких, которые помогли бы связать жертву и убийцу. И искать их надо было в мусорных кучах. В Нью-Йорке мусора и сейчас полно, а в 60-е годы положение, надо думать, было не лучше. («Хуже, — сказал Макгрет. — Сейчас хоть Джулиани старается, большое ему спасибо».)

Среди улик был сигаретный окурок, разбитая бутылка молока, гипсовая отливка следа. Был смазанный отпечаток пальца с бумажного стаканчика из-под кофе, сам стаканчик за эти годы куда-то испарился. Все это отправили на повторную экспертизу. Особенно ценной уликой мы считали джинсы, залитые кровью и спермой, их мы тоже послали в лабораторию. Мне казалось, что очень скоро убийца будет найден. Макгрет сказал, придется набираться терпения. Раньше декабря результаты не придут.

— Они до сих пор идентифицируют трупы после 11 сентября. Уже не говоря о том, что толку от этой экспертизы чуть, пока мы не найдем что-нибудь, с чем можно сравнить результаты. Что-нибудь такое, что точно ему принадлежало. Надо кого-то отправить к нему на квартиру.